Король рая. Профессор Браун. Галактика Черона - Олег Ковалёв

Браун взглянул на смеющегося короля и смутился. Его он почему-то стеснялся. Но продолжить ему всё-таки пришлось. Дамы вопросительно и требовательно смотрели на него. И Браун продолжил.

«Естественно, что от координаты к координате пространство разворачивается по кривой в спираль.

Миры первой координаты пространственного измерения:

Миры 2-ой координаты пространственного измерения:

Миры 3-ей координаты пространственного измерения:

И, тут, Браун начал быстро-быстро чертить на доске линии, словно боялся, что последовательность их появления окружающие могут запомнить. Когда отошёл от доски, то изумлённым зрителям представилась следующая картина:

«Красным цветом – продолжил Браун – проявлено пространство четвёртого пространственного измерения, которое мы с вами видеть не можем. Чёрным цветом – наше с вами пространство.

И если первые три разворота пространственных измерений нам всем понятны. И он нарисовал:

∠COX = ∠COZ = ∠ZOX = 90°. Тогда как ∠ZON также разворачивается на 90°, но уже в невидимое нами простраство! Вполне понятно, что от плоскости четвёртого измерения следующий разворот в невидимое нами пространство также будет произведён на 90°. И это будет уже пятое пространство.

Браун положил мел и отошёл от доски, как бы показывая, что на данный момент он больше не намерен продолжать. Король подошёл к доске и бережно прикоснулся к рисунку четвёртого измерения. «Так вот оно какое – задумчиво прошептал он – это и есть схема входа в четвёртое пространство, в мир Савойи».

Король медленно, словно ещё продолжая размышлять, повернулся к Брауну: «откуда у тебя это, сынок?». Браун неожиданно покраснел. То, что в это мгновение он почувствовал, что обрёл вдруг отца, поразило его до глубины души. Об отце он мечтал всю свою сознательную жизнь.

«Папочка, папочка!» – звал он часто отца во сне, а он не приходил, ни во сне, ни наяву. И только мама его успокаивала и прижимала к себе крепко-крепко: «Шшш, шшшь, всё хорошо, всё хорошо». И маленький Браун уже не слышал, как старуха-мать выговаривала своей дочери в другой стороне дома, у печки: «и дёрнуло тебя подобрать этого подкидыша» – «Это не подкидыш, мама, – сопротивлялась бедная женщина – он свалился с неба, прямо в копну сена. Благо, что я его не задела вилами» – «Да виданное-ли это дело: упал с неба – продолжала ворчать старуха – не бывает того. Люди рождаются по-человечьи, как положено». – «Но, мама, он действительно упал с неба! – глаза дочери выражали испуг – Был сильный дождь, потом прогремел гром, молния полоснула по стене прямо в метре от меня. Нашего поросёнка Сёму убило наповал. И вдруг крик ребёнка! Я посмотрела в небо, а там какая-то точка сначала появилась, потом росла-росла и плюх, прямо на середину стога что-то упало, да как завизжит человеческим голосом! Я от страха сначала ничего не поняла. Но сердце ведь у меня женское, человечье. Я побежала, разгребла сено а там, у самого дна, лежал мой маленький Бруно и отчаянно кричал. Я его подобрала, вытерла, ну как прям после родов. Очень мне тогда было страшно». Вдруг села и завыла. Старуха подбежала к ней и стала успокаивать: «Ну верю, верю, чаго только в жизни не быват, всё быват, чо быват». Обняла голову своей дочери и тоже завыла. Браун помнил этот вой сквозь сон. Но тогда он не знал его причину. Не знал и сейчас.

«Почему ты молчишь?» – голос короля как бы разбудил Брауна от сна. Браун вздрогул и нелепо улыбнулся: «что? Ах, да, это, не знаю, право. Это у меня здесь —указал на грудь – словно ключик на цепочке висит». Король взглянул на него пристально и завороженно повторил: «ключик на цепочке висит». После этого стало почему-то тихо. Все словно застыли, и каждый со своими мыслями и открытиями сегодняшнего дня.

Затянувшееся молчание прервала королева: «ну хорошо, на сегодня, наверное достаточно. Слишком много всего для одного дня. Через два дня продолжится великий спор. Мы пойдём отдыхать, а вы, дети, можете погулять по галерее. Посмотрите экспонаты нашего материального мира, поучите друг друга. Подошла к Брауну, поцеловала его и по-матерински взъерошила его волосы: «всё будет хорошо – прошептпла она ему на ушко, и потом тихо, про-себя, добавила – бедный, бедный Савойя-младший»

Глава 7. Савойя

Как только за родителями закрылась дверь, Браун подхватил свою Марюшу на руки и закружил, закружил в вальсе своей любви. Марюша счастливо улыбалась и всею душой прижималась к своему нежному Бруно. Но вот усадил её на роскошное папино кресло и зажёг свечи. За открытыми окнами покоев проявлялись счастливые звёзды. Бруно вдруг достал непонятно откуда взявшуюся гитару, и глядя в глаза своей любимой запел мелодичным голосом:

Я клавиши души твоейЛелею нежно и ласкаю,И светлой музыки вуальСпадает с пальцев в ноты дней..Ах, как же мне безумно жаль,Что я нечаянно теряюМотивы музыки моейС умывших прошлое дождей..

Позвольте ж, барышня мояСлезам небесным наигратьсяИ кружева любви земнойОмыть в одежды снов,.. и вновь..Не стоит, милая, нам зряТой жизни будущей чураться,И на Земле уже инойСыграем прошлую любовь…

…Отставил гитару в сторону и пополз к Марюше на коленях. Марюша погрозила ему пальчиком и отрицательно покачала головой. Но Браун не зря преподавал логику материальных систем. Легко расшифровал отрицание, как согласие, и они легко провалились в мир любви под ласковое одобрение звёзд.

Так получилось, что на эти же звёзды смотрела в это время Люция. В свои шестьдесят семь лет – сорок семь провела в заключении. Иногда раздражалась на решётки, мешающие ей разглядывать звёзды. И каждый раз вспоминала тот роковой день, когда в мире четвёртого измерения произошёл государственный переворот. Её мужа, короля Савойю, предательски в спину убил его двоюродный брат, присвоивший потом себе имя её мужа: Савойя. Она в это время должна была родить малыша, наследника престола. Её искали по всему дворцу и не нашли бы никогда, потому что была уже на пол-пути к своей тётушке, королеве мира чисел третьего пространства. То ли из-за переживания и страха, то ли по-сроку уже подходило, но её малыш запросился. Пришлось остановиться. Воины были уже близко и вот почти уже схватили её, однако в последний момент подхватила малыша и бросила его в ближайшую космическую спираль-воронку. И всё бы опять ничего, сумела бы убежать, но материнское сердце затребовало убедиться, что малыш упадёт благополучно. И действительно, в самый последний момент со страхом обнаружила, что малыш летит на крышу какого-то дома. Последним движением удачно подправила его падение и малыш угодил точно в стог сена трёхмерного мира. В пятимерное пространство его забросить не смогла бы, слишком далеко это было, да и силы были уже на исходе. Пока замешкалась провожая взглядом своего малыша, воины предателя схватили её. И теперь она здесь. Без малого сорок семь лет. Но главное, её малыш остался жив, и теперь жила только своим маленьким Савойюшкой. Как он там, маленький мой, мой родной, мой сыночек, не голодный ли, не холодный ли. Грёзы эти не давали покоя ни днём, ни ночью. Жизнь своего малыша не разменяла на свою свободу, да и не жалела об этом.

Лже-Савойя сладко зевнул и потянулся. Всё шло хорошо в теперь уже его королевстве. Имя себе оставил такое же какое было у брата и мало кто догадывался, что настоящего Савойи уже давно нет. Это он придумал весьма удачно. Захватив престол хотел было захватить мир и пятого измерения, но потом понял, что это практически невозможно. Ну что же, есть миры более низкие: например, третьего измерения. И если он поработил у себя информационные миры людей, то в третьем измерении король Диего со своей королевой Мироной не трогали информационные миры. Точнее, Мирона не позволяла делать это королю Диего. «Ох уж эти женщины и эти мужские тряпки» – Савойя в очередной раз сплюнул на дорогой ковёр. Слишком уж Диего был силён, да это ладно, его армия даже сильнее, но вот армия людей благодаря невмешательству королевы Мироны была там вооружена до-зубов и очень опасна. Конечно она выступит на стороне Диего, чтобы защитить свой мир. Поэтому тягаться с ними было себе дороже. С тоской поглядывая на карту мира трёхмерного пространства, досадливо задремал.

Уже давно безмятежно спал. В зале раздавался его громкий храп. Но вдруг наступила тишина. Потом послышались странные звуки: хруп-хруп-хруп, хрум-хрум-хрум, хрям-хрям-хрям, и снова наступила тишина. На троне, вместо Савойи уже сидел человек с очень необычным вытянутым лицом как бы в форме носа. Периодически по тронному залу раздавались какие-то странные звуки – эти рыгания приносили ему большое неудобство.